ДОРОГИЕ МОИ СТАРИКИ…
Отчет маршрута № 9.
Совсем скоро мы окончательно перевернем эту страницу нашей общей истории. В последний день жизни последнего из ветеранов окончательно уйдет в историю Великая Отечественная война. Завершится и наш патриотический автопробег. Время, упрямо шагая в будущее, не повернет вспять. Хотя…
В этом году мы вместе поздравили 56 ветеранов. Именно столько их осталось в селах, не считая городов и крупных райцентров области. Лишь 56… Самому «молодому» на нашем маршруте, маршруте № 9, было «всего» 93 года.
Путь наш 1 мая лежал в Челно-Вершинский и Шенталинский районы. На самый север области. Встречи с ветеранами, что нам предстояли, уже несколько лет далеко не парадно-медальные да орденоносные. Это встречи с немощными стариками, которые плохо видят, слышат, а порой уже и не ходят… Но мы все равно едем.
Георгий Бессонов нам не открыл. Ветеран уже который год болеет, лежит, без сиделки не встаёт. Подарки передали через соседку, та вручила детям два беляша с пылу с жару. «Какие вы молодцы! А дети-то какие нарядные! Всё передам, не беспокойтесь! Сиделки сегодня нет с ним, в деревню свою уехала. Праздники все-таки, картошку надо садить», — объяснила женщина.
Ветеран Василий Шапоша встретил нас на своих двоих. Рядом почти напополам согнутая от старости жена, но все же — надежный друг и опора. Она и рассказала нам историю супруга: — Служил Вася на Дальнем Востоке. С 1943 по 1950 год. Сам с Украины. Отец в тридцатых годах умер от голода. Вместе с сестрой и матерью они пошли в Россию. Васе тогда четыре года было. Побирались, просили у людей еды… Да какая еда-то? Все тогда голодали. Мать вскоре тоже умерла. Дети сумки на себе дотащили. Их определили в детдом. Потом Васю старший брат забрал в Астрахань, он там служил. А потом и вовсе они уехали в Ханты-Мансийск. Старшего оттуда и призвали.
Вася окончил 6 классов, когда стало известно, что брат на фронте погиб. Тогда он пошел в военкомат и записался в добровольцы. 16 лет ему было. Определили его в морской флот на Дальний Восток. Служил в бригаде торпедных катеров в Находке. Медаль у него есть за победу над Японией. Потом был Владивосток, пароходство. Вася возил на Магадан взрывчатку. Азовморпуть… Вася окончил курсы шоферов и записался как комсомолец на целину. Я тоже приехала казахские степи покорять. В Целинограде и встретились. Вместе с 1963 года. Как притеснения русских в Казахстане начались, мы сюда переехали…
Обнялись, отдали подарки, отправились дальше. В следующий дом долго стучались, пока нам не открыла старушечка, маленькая, опрятная, почти слепая. Её муж, 97-летний Михаил Романов, сидел в кресле, не шелохнувшись. Я, кстати, его помню по одному из прошлых автопробегов. Мы тогда приехали целой толпой, и на одной из машин на весь капот был наклеен Орден Победы. Капот был пыльный, а дедушка подошел и начал его целовать. Прям в эту пыль… Душа у меня тогда до хруста сжалась. И до сих пор сжимается, как тот момент вспоминаю.
«Призвали Мишу в 1943 году, курс молодого бойца он проходил в Чите, — рассказывает его супруга, с которой они вместе уже 68 лет. — Американцы тогда прислали грузовики-студебекеры. А Миша трактористом был. И когда в учебке узнали об этом, его в шоферы определили. Миша за руль сел, а что-то там впереди — не видит. Ростом был маленький. Ему сиденье подняли, и он так два года и проездил. Возил снаряды для самолетов. Сам машину ремонтировал, сам обслуживал. Берлин штурмовал, до Праги дошел. Говорит, что молодости-то он и не видел. Ушел на войну в 18 лет, а вернулся со службы в 25, какая там молодость, когда столько повидал?»
95-летний Михаил Помендюков был призван в 1944 году, служил в Литовской ССР в запасном полку наводчиком миномета. Мобилизовался спустя семь лет. Его ровесник и односельчанин морпех Никанор Вырмаскин служил в Мурманске, а потом в Полярном. «Три года у нас в бараках не было отопления, — вспоминает ветеран. — И ведь не болел ни разу! Ложились в шинелях, байковыми одеялами накрывались. С головой устроишься, только надышишь и уснешь, как подъем! И это еще бараки, а то ведь в палатках обычных спали…» Нам — представить невозможно, а Никанор Григорьевич — смеется…
Прощаемся. Нас ждет Минрахман Шамсимухаметов. Говорит по-татарски, но с нами есть татарин, кто тоже свободно изъясняется на родном языке. Звучит «Ас-саляму алейкум!», и далее беседа идет по-татарски. Дедушка доволен, просит дочь подать парадную тюбетейку перед фото…
Каждому мы привозили подарки, цветы, патриотические календари, детские рисунки и открытки. А увозили истории, объятия, конфеты, пироги и кое-что посерьезнее.
Одна из бабушек, рассказав историю, обняла всех детей по очереди и раздала сладости. Затем встала у образов с молитвой за здоровье нас, гостей. Прочла нехитрые слова, перекрестилась, поклонилась. Благословила каждого.
Произошло в этот момент нечто очень важное, незримое, незаметное, почти неземное. От поколения к поколению протянулся мост, и те, кто смог услышать, услышали: «Мы пережили страшное время. И сейчас мы уходим. Но вы склонили головы перед нами, и потому молитва и сила наши пребудут с вами во веки веков. Благословляем вас на жизнь долгую, здоровую, честную, красивую».
…Поднялись в этот день мосты между уходящими и живущими, десятки мостов. А что молитвами поднято, над тем и Время не властно.
Будем помнить. Будем жить.
Текст — Мария Пашинина
Фото — Елена Фомина
